С представленной картиной развития восприятия хорошо согласуются существующие данные о структуре восприятия.
Чем младше ребенок, тем диффузнее его восприятие, тем больше оно лишено основных свойств гештальта — внутренней расчлененности и внешней выраженности. Хорошей иллюстрацией данного положения служит следующий опыт.
Дайте ребенку в возрасте поры хватания какой-либо особенно интересный для него предмет и затем отнимите его. Он тотчас же заплачет, требуя вернуть ему предмет. Положите этот предмет на другой предмет, имеющий большую поверхность, скажем на книгу, и так предложите его ребенку. Ребенок либо продолжает плакать, совершенно не притрагиваясь к интересующему его предмету, либо же хватает не этот предмет, а тот, на котором он лежит (книгу). Не получив желаемого, ребенок продолжит плакать.
Вывод очевиден: для ребенка оба предмета являются одной целостностью — отдельно каждый из них он не видит. Но коль скоро он объединяет два разных предмета так, что в этом целом уже не замечает отдельные предметы, то что же можно сказать о отдельных частях одного предмета! Надо полагать, что в этом случае его восприятие будет еще более диффузным, еще более нерасчлененным. И действительно, считается установленным — особенно после опытов Фолькельта — что чем младше ребенок, тем диффузнее его восприятие.
Однако что представляет собой это диффузное восприятие? В частности, как переживается предмет в этом диффузном восприятии? Один момент мы уже знаем: предмет не является расчлененной целостностью — ребенок не способен усмотреть в этой целостности отдельные части.
Но ответить на вопрос, как ребенок переживает эту целостность, может только специальное исследование. С этой целью Фолькельт изучил унки детей дошкольного возраста. Оказалось, что ребенок ует объекты, не придавая им то значение, которые они имеют, а передавая субъективное впечатление, получаемое им от объектов, эмоциональную установку, сложившуюся у него в отношении того или иного предмета. Отсюда можно предположить, что в восприятии ребенка представлен не объект, а состояние самого субъекта, возникающее на почве взаимодействия с этим объектом. Сказанное хорошо видно из следующего опыта: ребенку предлагается совать цилиндр. Как выясняется, вместо изображения объективных свойств цилиндра он старается передать впечатление, полученное от цилиндра — в частности, впечатление округлости.
По существу эту же закономерность Клапаред обозначил термином синкретизм. Ребенок не умеет читать, но иногда бывает, что некоторые слова он узнает по общему очертанию; один и тот же комплекс букв как целостность в одном случае выглядит для него так, а в другом — иначе. Каждое отдельное слово он воспринимает как качественно своеобразную целостность, отдельные части которой не замечает. Таково в общем его восприятие — вместо расчлененного гештальта ребенок воспринимает недифференцированные целостные схемы.
Какой же вывод о начальных стадиях развития восприятия можно сделать из подобной характетики восприятия ребенка дошкольного возраста? Коль скоро восприятие в дошкольном возрасте позволяет говорить о его субъективном характере, то что же можно сказать о первых шагах жизни человека? Думается, что первая форма проявления восприятия, возможно, именно такова, каким иногда бывает переживание раздражителя в первый момент, когда мы просыпаемся под его воздействием, то есть первой формой восприятия можно считать ощущенческое восприятие. На следующей ступени особенности структуры восприятия уже никак не позволяют считать его содержание полностью субъективным, поскольку ребенок в своих унках все-таки передает какое-то содержание; следовательно, он так или иначе переживает объект. Нетрудно заметить, что наованные ребенком свойства пущи объекту: округлость свойственна изображаемому предмету, а не самому субъекту.
Подобная структура восприятия хорошо согласуется со сказанным выше о развитии восприятия на данной возрастной ступени — восприятие ребенка уже является предметным; однако воспринятый предмет характеризуется не признаками, пущими самому предмету безотносительно тому, действует ли он на кого-то или нет, а свойствами, не существующими вне субъекта; предмет полностью исчерпывается тем, что переживается при его воздействии. Вне этого предмет как самостоятельная объективная данность для ребенка пока еще не существует. Само собой разумеется, что при подобном восприятии субъект полностью зависит от актуальной ситуации — предмет представляет собой лишь то, что сиюминутно дано в актуальном содержании восприятия. Поэтому, если на предмет должна последовать какая-то реакция, она может соответствовать только тому, чем является предмет в каждый данный момент. Импульсивность поведения ребенка дошкольного возраста, его полная зависимость от непосредственной ситуации полностью соответствует данной особенности его восприятия.
Изучение унков детей школьного возраста с очевидностью свидетельствует о существенном изменении структуры его восприятия. Легко заметить, что теперь ребенок вместо объективных предметов ует схемы. Конечно, в этих схемах представлено лишь то, что относится к самому предмету, является его объективным свойством, так как наовать схему предмета, лишь передавая произведенное этим предметом впечатление, невозможно. Ведь это будет уже не схема предмета! Данная ступень ования ребенка — схематический ясно показывает, что восприятие ребенка заметно приближается к восприятию взрослого тем, что становится гештальтным хотя бы в смысле четкой выделенности из среды, ведь в схеме особенно большую роль выполняет контур. Что касается второй стороны гештальта — внутренней дифференцированности, то в этом направлении пока еще сделаны первые шаги, хотя и несомненно весьма смелые, поскольку схема так или иначе содержит отнюдь не только контур, а подразумевает изображение и других моментов, переживающихся обязательными частями целого.
Структура восприятия уподобляется восприятию взрослого тогда, когда ребенок начинает чувствовать неполноценность схемы и по этой причине перестает овать; по-видимому, он замечает, что схематический не может дать надлежащую картину действительности. Сейчас для него настоящий предмет значительно более расчленен, включает в себя намного больше деталей, чем это передано в его схемах. Теперь его восприятие уже полностью гештальтно, а схема даже приблизительно не может передать всю мощь этого гештальта. Поэтому неудивительно, что ребенка схематический уже не удовлетворяет, а поскольку лучше овать он не способен, то вообще прекращает овать! Мы уже знаем, что дети дошкольного возраста и отчасти младшего школьного возраста уют с большим увлечением; ование на этой возрастной ступени представляет собой массовое явление. Однако, как правило, в определенном возрасте ребенок вообще перестает овать. овать продолжают только лица, действительно способные передать настоящий гештальт, а потому не имеющие никаких оснований отказываться от этого занятия.
Понятно, что подобная структура восприятия, его полностью объективный и гештальтный характер часто вынуждает ребенка заботиться о полноте гештальта, когда таковая отсутствует. Появляются случаи произвольного восприятия — активного наблюдения. В конечном счете, как мы знаем, в школьном возрасте произвольное восприятие достигает высокого уровня своего развития — ребенок начинает наблюдать.
Главная страница --> 