С этим тесно связана проблема свободы воли — древнейшая проблема, являвшаяся в прошлом скорее предметом метафизических рассуждений, нежели научного исследования.
Вопрос о свободе воли является в первую очередь вопросом психологии. Невзирая на это, он изучался гораздо больше философией, теологией и криминалистикой, нежели научной психологией. Это объясняется тем, что решение данного вопроса имело большое практическое значение с нравственной, религиозной и криминалистической точек зрения. Если человек свободен, если его поведение всецело зависит от него самого, тогда то, ведет ли он себя нравственно, соблюдает ли религиозные нормы, подчиняется ли правовым нормам — все это зависит от него, а общество получает возможность надлежащим образом воздействовать на него, то есть наказывать плохое поведение и поощрять хорошое.
Известны две противоположные попытки решения данного вопроса — положительная и отрицательная — индетерминизм, признающий волю свободной силой, не подчиняющейся всеобщему закону причинности, и детерминизм, отрицающий, наоборот, самостоятельность, свободу воли, ее способность действовать вне круга причинности1. В результате эмпирического исследования воли как будто окончательно подтвердилось, что детерминизм лучше согласуется и с фактами, и с общенаучными принципами, согласно которым ничего без причины не происходит. В частности, зависимость волевого акта от мотива, тот факт, что решение всегда должно быть мотивированным, как будто окончательно доказывает необоснованность индетерминизма. Тем не менее, поставить точку в вопросе о свободе воли совершенно невозможно.
Дело в том, что в пользу свободы воли говорит ряд фактов. Во всяком случае, в протекании волевого акта несомненно путствует переживание самоактивности, свободы. Там, где подобное переживание не отмечается, никто и не говорит о воле, так как это будет уже импульсивное поведение. Это — экспериментально доказанный факт, впрочем, он общеизвестен и без этого. Даже оставив в стороне все остальное, очевидно, что само понятие свободы воли не появилось бы, не имей оно основания в нашем переживании. Вопрос может касаться только того, не вводит ли нас в заблуждение наше сознание, не является ли свобода воли иллюзией. Но даже в том случае, если она окажется иллюзией, перед психологией воли все-таки будет стоять вопрос о свободе воли, поскольку необходимо выяснить, как возникает и на чем основывается данная иллюзия.
Разумеется, факт, что вне мотивации волевой акт не происходит. Следовательно, детерминизм прав — волевой акт предопределен мотивом. Но фактом является и то, что один и тот же мотив не всегда вызывает один и тот же акт — в одном случае вызывает некий результат, но во втором оказывается совершенно бессильным сделать это. Подобные факты абсолютно не вписываются в понятие причинности, поскольку в определенных условиях причина всегда вызывает определенный результат. Именно поэтому невозможно каузально увязать мотив или группу мотивов с определенным волевым актом. Стало быть, детерминизм все-таки не прав.
Истинное положение следует представить скорее следующим образом: сознание вовсе не вводит нас в заблуждение, переживая волевой акт как свободный акт. Обращаясь к воле, человек заведомо ускользает от импульса актуальной ситуации, освобождается от его принуждения; он не дает возможность актуальной ситуации или, как сказал бы Левин, актуальному «полю», вызвать в нем установку соответствующего поведения. Но это — уже некоторая свобода, правда, свобода, так сказать, негативная, то есть свобода бездействия. Однако на той же почве взрастает и свобода действия. Субъект сам создает в себе установку определенной деятельности и, стало быть, самостоятельно вызывает эти действия. Но это уже — свобода деятельности. Она предопределена только лишь субъектом, поскольку установка, лежащая в ее основе, полностью создана субъектом, ведь объективный фактор установки — ситуация — навязана не извне, а как воображаемая, мысленная ситуация представляет собой продукт активности субъекта. Что же касается субъективного фактора, то о нем и говорить излишне — ведь он предопределен системой потребностей Я.
Таким образом, несомненно, что установка, зарождающаяся в волевом акте и направляющая процесс волевого поведения, является продуктом самостоятельной активности субъекта. В данном смысле переживание свободы воли полностью обосновано.
Однако, с другой стороны, эта свобода отнюдь не означает безосновательности, беспричинности деятельности, поскольку для нас бесспорно, что протекание волевого поведения всецело направляется установкой. Следовательно, в данном смысле говорить о каком-либо индетерминизме никак нельзя; что же касается, в частности, волевого акта — момента принятия решения, во время которого происходит возникновение установки, то и этой установке не совсем чужда причин-
ность. Мы знаем, что и она, подобно обычной установке, лежащей в основе импульсивного поведения, определена ситуацией. Разница лишь в том, что в одном случае это — актуальная ситуация, а во втором — воображаемая, мысленная. Однако в данном случае это не имеет никакого значения: ситуация, будь то актуальная или данная в представлении, выступает в роли причины возникновения установки. Лежащая в основе волевого поведения установка так же всецело детерминирована мысленной ситуацией, как и лежащая в основе импульсивного поведения установка — актуальной.
Таким образом, воля свободна постольку, поскольку она не подвластна влиянию актуальной ситуации, поскольку не переживает исходящего отсюда принуждения. Она свободна постольку, поскольку действующая на нее ситуация является воображаемой и, следовательно, осознается самим субъектом. Однако она детерминирована, несвободна, поскольку обусловлена хотя и воображаемой, но все же ситуацией.
Главная страница --> 